Великой армии простой солдат
60 лет назад Кореновский район был освобождён от немецко-фашистских захватчиков. С тех пор здесь больше не слышны разрывы снарядов и залпы орудий. Жестокая шестимесячная оккупация была окончена ещё в далёком 43-м. Осталась людская память о кровопролитной войне, остались могилы неизвестных солдат, неизвестных героев, отдавших жизни за Родину.
274 бойца захоронено в братской могиле в сквере у третьей школы. Здесь и собрались кореновцы и гости города на митинг, посвящённый годовщине освобождения Кореновска и открытию мемориальной доски солдату, погибшему в бою за станицу и считавшемуся неизвестным все эти долгие годы. Ветеран Великой Отечественной войны Леонид Николаевич Черкасский вспоминает:
- Кореновск был освобождён в ночь с 5 на 6 февраля, в пять часов утра. Февраль 43-го был очень морозным, снегу было по колено. С городу подходить было трудно. Но мы всё преодолели. Первыми в город вошли разведчики. В 5 часов утра на улицах станицы со слезами на глазах нас встречали кореновские женщины. Они плакали, обнимали нас, заглядывали в лица в надежде увидеть своих мужей и сыновей. При освобождении Кореновска погибло 23 разведчика. Среди них в этом бою остался один неизвестный солдат. Им оказался Геннадий Михайлович Головко, украинец. Он родился в 1923 году в селе Казацком Звенигородского района Киевской области. В армию был призван с первого курса Свердловского горного института, в 1941 году окончил Камышинское пехотное училище, а в апреле 1942 года, получив звание младшего лейтенанта, был назначен командиром взвода противотанковых орудий 84-й морской стрелковой бригады. Позже младший лейтенант Головко был назначен начальником огнемётной команды.
Из документов военного архива:
«Двое суток лейтенант Головко не выходил из боя, воодушевляя солдат. Г. М. Головко - смелый, решительный, талантливый офицер. Его любили и уважали подопечные, стремились оградить его от вражеских пуль, но не смогли».
3 февраля он погиб, освобождая станицу Кореновскую. К сожалению, в военных сводках того времени было много неточностей и ошибок.
В документах Центрального архива Министерства обороны РФ Головко Г.М. числился погибшим в боях за город Кропоткин. Эта ошибка и стала причиной того, что имя героя долгие годы было неизвестно. Но оно стало известно благодаря настойчивому поиску брата погибшего - профессора, доктора филологических наук, члена Союза Российских писателей, заведующего кафедрой истории русской и зарубежной литературы Ставропольского университета Вячеслава Михайловича Головко, а также помощи известного кубанского краеведа, военного историка, подполковника Алексея Анатольевича Пташника, участию работников райвоенкомата и историко-краеведческого музея города.
- Моё сердце преисполнено гордости за то, что среди тех, кто в составе 84-й морской стрелковой бригады освобождал город Кореновск, был мой брат, 19-летний лейтенант, командир взвода Геннадий, - сказал на митинге В.М.Головко. - Его могилу я искал 40 лет. И сегодня имею счастливую возможность присутствовать при увековечивании памяти солдата Великой Отечественной войны, как впрочем, и всех других, кто отдал свою жизнь за свободу России.
По ходатайству районных военкоматов Кропоткинского, Кавказского и Кореновского районов Совет депутатов Кореновского района решил увековечить память воина-освободителя Г.М.Головко. На братской могиле солдат, погибших в годы войны, установлена мемориальная табличка с его именем.
Брату погибшего на нашей земле девятнадцатилетнего лейтенанта, профессору, доктору филологических наук Вячеславу Михайловичу Головко профессору, доктору сельскохозяйственных наук, председателю районного Совета депутатов Василию Васильевичу Слепухину было предоставлено почетное право первыми возложить цветы к подножию памятника тем, кто является для нас примером самоотверженности и воинской доблести. В свой смертный час простые солдаты думали не о себе, а о будущем поколении.
Вечная слава и память всем, кто отдал свои жизни за Родину.
И.ЗИНОВЬЕВА.
НА СНИМКАХ: мемориальная табличка Г.М. Головко на братской могиле в сквере школы № 3;
В.В.Слепухин, В.М.Головко, Л.Н.Черкасский; цветы - к подножию памятника.
Здравствуй, брат!
«…Солдаты шли такие молодые, Победа будет вечно молодой…».
Виктор БОКОВ.
Около десяти лет назад в Москве вышла в свет моя научная книга «Русская реалистическая повесть: герменевтика и типология жанра». На первой странице читатель увидел редкое для изданий такого типа посвящение: «Памяти моих старших братьев - Леонида Михайловича и Геннадия Михайловича Головко, погибших совсем юными, защищая Родину в Великой Отечественной войне». Когда книга поступила в продажу, я 9 Мая, в момент торжественный и горестный, когда слезы и улыбки на лицах людей сосуществуют в непротиворечивом единстве, с удивлением обратил внимание на то, что о братьях своих поведал всем в год 50-летия Великой Победы. Но в памяти моей образы старших братьев жили всегда: ежегодно в День Победы, в минуту всенародной скорби, в «Минуту молчания» всей страны - я особо остро ощущал свою ответственность за то, чтобы восстановить их имена в «Книгах памяти», чтобы найти их следы, затерявшиеся на исторических дорогах и изломах Великой Отечественной войны...
Еще в детстве я слышал слова отца о том, что Леня - наш старший брат, ушедший в Красную Армию со второго курса Пермского фармацевтического института, - пропал без вести еще в самом начале войны, скорее всего, погиб, так как за многие годы о нем ничего не удалось узнать... О среднем брате - Гене
- сведений было больше: в конце 1941 года со второго курса Свердловского юридического института он был направлен в Камышинское пехотное училище, после окончания которого в 1942 году воевал на Юге России, был лейтенантом, командовал взводом и геройски погиб зимой 1943 года где-то на Кубани... Ему не было еще и двадцати лет... Леня пропал без вести тоже девятнадцатилетним...
В середине 1960-х годов начались мои долгие, затянувшиеся на десятилетия поиски старших братьев: я искал их последний земной след, хотел знать правду об их трагической судьбе, найти место вечного успокоения, куда можно было принести цветы и где негромкое слово «спасибо» - от лица всех живых, счастливых, свободных - обрело бы общезначимый смысл.
Направление этих поисков было задано скупой информацией Центрального архива Министерства обороны России: «...рядовой Головко Леонид Михайлович, 1922 г.р., уроженец Киевской обл., Звенигородского района, с. Кирилловка, призван в СА Сталинским РВК г. Перми, пропал без вести в августе 1941 г.; лейтенант Головко Геннадий Михайлович, 1923 г.р., место рождения не указано, командир взвода 84-й морской стрелковой бригады, погиб 3.2.43 г. Исключен из списков офицерского состава, пр. зам. ГУФ № 0337 от 14.4.43 г. Место захоронения не указано. «...» Сообщаем, .что в штатно-должностной книге учета офицерского состава 84-й морской стрелковой бригады за 1942-1943 гг. значится: «мл. лейтенант, начальник огнеметной команды Головко Геннадий Михайлович, 1923 пр., украинец, окончил I курс Свердловского горн, института, Камышинское пех. училище, прибыл с курсов переподготовки начальствующего состава 25.7.1942 г., приказ № 259... 84 мсбр на 3.02.1943 г. вела боевые действия в н.п. Кавказская, находящейся в 10 км восточное г. Кропоткина Краснодарского края...». Сколько сразу неточностей, неясностей, ошибок... Наш Гена перед войной учился в Свердловске не в горном, а в юридическом институте... Место его захоронения не обозначено... Место рождения - тоже. А это не просто формально-метрические сведения. Родословная моих старших братьев по материнской линии пересеклась с родом Тараса Григорьевича Шевченко, выросшего в том же самом селе Кирилловке на Киевщине, их пра-пра-прабабушкой была одна из сестер великого украинского поэта. Оба они тоже были наделены даром художественного слова. Я почувствовал это, когда читал их литературное сочинение, чудом сохранившиеся в архивах тех вузов, где они учились перед началом Великой Отечественной и откуда ушли на фронт по первому призыву. Позже ко многим неточностям при поиске среднего брата добавилась еще одна: в день его гибели военных действий в стороне г. Кропоткина вовсе не велось, ведь этот город был освобожден в ночь с 28 на 29 января 1943 года.
Так где же тебя искать, мой дорогой брат?
Бывают случаи, когда на временной оси медленно текущие события растягиваются на десятилетия, а порою уплотняются до мгновений, переворачивающих привычное течение дней. В конце 2001 года я неожиданно получил письмо от незнакомого, но очень чутко воспринявшего моё состояние человека - Алексея Анатольевича Пташника, ветерана Великой Отечественной войны, гвардии полковника, бывшего военного летчика, ровесника брата Гены. Из письма мне стало ясно, что мой (какой уже по счету?) запрос о его судьбе, направленный военкому г. Кропоткина, случайно попал в руки этого замечательного человека, который, оставив в стороне надежды на «казенных людей», вызвался помочь мне в многолетних трудах и поисках.
В мою жизнь ворвался не случай, изменивший вектор шагов, повторяющих направленный в вечность боевой путь брата, а прекрасный, отзывчивый человек, светлый лик которого не затемнили грозные пожары войны и равнодушно-бюрократическое подобие живого дела, связанного с осмыслением великих уроков этой войны... Алексей Анатольевич все последние годы изучал историю своего родного города Кропоткина и писал об этом книгу. В свои восемьдесят лет он днями, неделями, годами просиживал во всех московских, питерских, кубанских, ставропольских архивах в поисках достоверных сведений о тех своих земляках, которые приближали великий день Победы. Имя моего брата ни разу не встретилось ему в сводках военных донесений из Кропоткина зимы 1942-1943 года, когда в кровопролитных боях от фашистских захватчиков освобождался Юг страны, города, поселки, деревни Ставропольского и Краснодарского краев. Становилось все меньше участников этой борьбы, безжалостное время стирало из памяти все то, что не попало в штабные документы...
Отнюдь не прямым был путь к месту вечного успокоения брата. Сколько версий пришлось проверить для того, чтобы убедиться: надо продолжать поиски. Одна из таких версии заставила вздрогнуть и забиться в тревоге сердце.
А.А. Пташник прислал мне «Акт опроса жителей ул. Куйбышева г. Кропоткина от 7 июля 1973 г., которые 26 или 27 января 1943 г. стали свидетелями трагической гибели небольшой группы советских разведчиков: на окраине города их обстреляли фашисты, находившиеся в засаде, а потом, выскочив из укрытия, раненых докалывали штыками. Среди этих четырех красноармейцев был и совсем еще юный лейтенант». «У меня есть почти полная уверенность, что «Акт» имеет прямое отношение к судьбе вашего брата», - писал мне пока лично не знакомый помощник и друг. Эта уверенность подкреплялась тем, что в журнале боевых действий 84-й морской стрелковой бригады значилось: «2 февраля 1943 г. (а Гена погиб 3 февраля) части бригады вели упорный бой за ст. Кавказскую... в ночь на 4 февраля заняли г. Кропоткин, где были захвачены большие трофеи». Еще одно несовпадение в документах военных лет о времени освобождения узловой на Северном Кавказе железнодорожной станции Кавказской, еще одна загадка, которую надлежало разрешить...
Из очередного поискового тупика вывели документы, обнаруженные А.А. Пташником совсем не там, где их искали. 84-я морская стрелковая бригада входила в состав 11-го стрелкового корпуса, весь комплекс документов которого изучал этот кубанский краевед и историк. Все дело в том, что записи о боевых операциях, проходивших в самом начале февраля 1943 г., были сделаны много позднее, находились в документах, относящихся к лету того же года. Согласно этим документам, город Кропоткин был освобожден 29 января 1943 г. В его освобождении принимала участие 84-я морская стрелковая бригада. На сутки раньше освободили от фашистов станцию Кавказскую. А в начале февраля бригада, где служил брат, уже вела бой за станицу Кореновскую. Вот скупые, волнующие строки из письма А.А. Пташника от 5 августа 2002 г.: «Ваш брат, Геннадий Михайлович, погиб действительно 3 февраля 1943 г. при штурме укреплений под станицей Кореновской. Бой был очень жестоким. Немцы не раз переходили в контратаки наступающим частям 11-го стрелкового корпуса. Гибли солдаты и офицеры. 2 февраля погибло 8 офицеров из этой бригады, а 3 февраля 23 офицера и около 200 солдат... Ваш брат двое суток не покидал поле боя, характеризуется очень смелым, решительным и талантливым младшим офицером, которого любили и уважали подчиненные, стремились оградить его от вражеских пуль. Вы можете гордиться своим братом».
Да, мое сердце переполняли чувства гордости и горести, страдания и сострадания. Какими же были подчиненные моего брата, девятнадцатилетнего мальчишки? Наверное, многие годились ему в отцы, потому и старались защитить, уберечь его юную жизнь. Но не уберегли, потому что все до одного сложили свои головы в тот день в беспощадной схватке с врагом. О чем думали они в свой смертный час? Таких людей вдохновляла на подвиг только любовь к Родине, та «скрытая теплота патриотизма», которая восхищала ещё Льва Толстого, пытавшегося понять, что движет защитниками России, когда «всем народом» поднимаются на борьбу за ее свободу. Я в этом убедился позже, читая сочинение брата о творчестве Маяковского, не уставая славившего свое Отечество...
Бои на Ставрополье и Кубани зимой 1942-1943 годов были, действительно, кровопролитными и жестокими. Здесь решалась судьба страны в такой же мере, как и под Сталинградом. Юг Советского Союза по своему геополитическому положению становился военным регионом, имеющим огромное стратегическое значение. Гитлеровцы стремились захватить его, чтобы использовать возможности морского транспорта, неиссякаемые резервы топлива и продовольствия. Борьба за Северный Кавказ и Кубань являлась, по сути, борьбой за будущее всей страны: без победы в этом регионе кардинальный перелом в священной войне был просто невозможен. Как понимали это воины, не щадившие живота своего ради того, чтобы одолеть жестокого, сильного, отказавшегося от всяких нравственных и божеских заповедей врага!
84-я морская стрелковая бригада всегда была на передовой линии. Мысленно через шестьдесят лет я повторил ее боевой путь, словно прошел со своим братом, командиром взвода ПТР, от Эльхотовских ворот до Кореновска, освобождая Владикавказ, Георгиевск, Минеральные Воды, Невинномысск, Армавир, Кавказскую, Кропоткин... Солдаты-ветераны 84-й морской стрелковой бригады М. И. Солодуха, Л. Н. Черкасский и другие вспоминали, что взводы ПТР всегда «первыми встречали немецкие танки, стояли насмерть, погибали»...
Эта бригада 11-го стрелкового корпуса была сформирована из соединений Амурской флотилии, с Дальнего Востока в декабре 1941 г. ее перебросили под Москву защищать столицу. Солдаты-дальневосточники, освобождая Яхраму и Клин, помогли отбросить врага с окраин Москвы на 150 км. В январе 1942 г. бригаду передислоцировали под Старую Руссу, а летом того же года она уже вела упорные бои на Северном Кавказе, у Эльхотовских ворот в районе города Орджоникидзе (Владикавказ), заслонив дорогу врагу к бакинской нефти. Под натиском советских воинов фашисты неумолимо откатывались на северо-запад, оставляя оккупированные города и села Ставрополья - Георгиевск, Минеральные Воды, Курсавку, Невинномысск... А дальше военные дороги пролегли по кубанской земле, где в районе станицы Кореновской гитлеровцы сосредоточили огромные силы, намереваясь не только остановить Красную Армию, но и вернуть себе ранее захваченное и завоеванное.
Сколько раз я проезжал по этим ставропольским и кубанским местам, даже не подозревая, что много десятилетий назад здесь прошел с солдатами своего взвода мой брат Гена, мечтавший силами закона устанавливать справедливость и добро на земле, любивший в школе играть девчонкам на баяне вальсы и модные в самом начале сороковых годов мелодии... Но в то суровое время он стал солдатом, подчинив все свои творческие и созидательные силы только одной цели - спасению Отечества!
Врагу не удалось удержать станицу Кореновскую, но и победа нашему воинству досталась нелегко. Читаю строки скупых донесений из тех далеких лет, эти огненные документы, ныне являющиеся «единицами хранения» фонда 1891 Центрального архива Министерства обороны России: «84-я морская стрелков, бригада, 1-й ОСБ, взвод пеших разведчиков, огнеметная команда: Головко Геннадий Михайлович, лейтенант (по штату), мл.лейтенант, присвоено 8.4.42. 0887, год рождения 1923, Киевская обл., Звенигородский р-н. Казацкое, укр., учащийся, член ВЛКСМ с 1938, стаж в РККА-1941, ком. взвода ПТР, призван Свердловским, г. Свердловск...». А далее - «Именной список безвозвратных потерь начальствующего состава: с октября 1942 г. по март 1943 г.». В деле 101-805-2 1943 г. по описи 18001, на стр. 34 - огромный список, где под номером 39 значится и мой брат... Здесь же приказы и распоряжения командующего 11-м корпусом и командира 84-й морской стрелковой бригады... «Требую от командиров всех степеней форсировать наступление и в своих действиях максимум упорства и дерзости в преследовании врага. Не ждать, пока противник уйдет, а уничтожать его всеми средствами, везде и всюду...» (Боевое распоряжение № 04 штаб. кор. 11. 28.01.43 г.), - это распоряжение командира 11-го стрелкового корпуса генерал-майора Рубанюка с честью выполнили солдаты взвода ПТР 84-й морской стрелковой бригады, навечно оставшиеся на кореновской земле...
Читаю сочинение о поэзии Вл. Маяковского, написанное моим братом при поступлении в Свердловский государственный юридический институт 3 августа 1940 года: «Маяковский гордился небывалым ростом страны..., тем, что является гражданином Советского Союза. Наряду с этим он все время напоминает, что ладо быть готовыми ко всем неожиданностям, потому что враг может напасть в любую минуту. «...». Мы, молодое поколение, должны быть преданными нашей любимой Родине». В этих словах оживает само время кануна Великой Отечественной... Категорический императив, столь очевидный в устах моего брата, был искренним выражением высокой этики самоотвержения, свойственной тому самому молодому поколению. Жизнь и подвиг юного командира взвода ПТР показали, что слова у него не рознились с делом.
84-я морская стрелковая бригада моего брата осталась не только в памяти ветеранов и в молчании архивных залежей. Она продолжает свою жизнь, свою историю в привычных буднях наших мирных дней, в судьбах отдельных людей. Вот яркий тому пример. В знаменитых фронтовых записях замечательного дагестанского писателя Эффенди Капиева, прошедшего в качестве военного корреспондента теми же дорогами, что и 84-я морская стрелковая бригада, запечатлен случай спасения трехлетней девочки, чудом уцелевшей в станице Эльхотово, из которой пехота морской стрелковой бригады буквально выбила немцев: «Там, в дымящихся развалинах, была найдена маленькая девочка, которая не могла от ужаса выговорить ни слова. Эта была единственная живая душа в станице. И бойцы решили взять девочку на воспитание. Назвать ее Эльхота. Отчество дать по имени командира бригады - Анатольевна, а фамилию - по названию бригады - Морская». Возможно, и сейчас живет эта фамилия, данная солдатами «крестнице» морской стрелковой бригады моего брата!
Имя Эффенди Капиева в моем сознании прочно связалось с именем брата: в январе-феврале 2003 года, когда я готовился к торжествам по случаю 60-летия освобождения города Кореновска и открытия мемориальной плиты, увековечивающей память лейтенанта Геннадия Головко, одновременно работал над книгой этого писателя «Свет жизни», выходившей в серии «Библиотека писателей Ставрополья для школьников». Разве это не перст указующий судьбы? Через 60 лет моя личная экзистенция стала средоточием повторного пересечения, теперь уже посмертных судеб, потомка рода Шевченко - брата Геннадия и талантливого горского писателя Эффенди Капиева, нашедшего свой последний приют в тихом Пятигорске.
В огне и дыму военного времени не все уцелело, не все сохранилось в памяти. Но память - это совесть, память - это выражение человеческого в человеке. Отними память - и исчезнет человек как сущее божьего помысла... Нахлынули на душу стихи моего большого друга, народного поэта России Виктора Бокова:
Как спится этим бедолагам,
Они раньше были рядом,
В одном строю, в одном бою,
В одной стране под красным флагом.
Как спится тебе, мой дорогой брат? Я еще не знаю, где похоронили тебя чьи-то заботливые или равнодушные руки? В «Книге памяти» Свердловской области о тебе сказано всего несколько слов: «...лейтенант, призван в 1941 г., погиб 3 февраля 1943 г.». Где родился, где погиб, где похоронен?.. В «Книге памяти» ответов на эти вопросы нет...
И только к 60-летию освобождения Кореновска, где для брата закончились и война, и жизнь, ему были отданы должные воинские почести. 10 января 2003 года Совет депутатов Кореновского района 26 сессии принял решение за номером 219 «Об увековечивании памяти Головко Г.М.». В этом решении говорилось: «Увековечить память лейтенанта Головко Геннадия Михайловича, погибшего при освобождении г. Кореновска в 1943 году, на братской могиле погибших в годы Великой Отечественной войны. Внести запись о Головко Г.М. на мемориальную доску памятника освободителям г. Кореновска, расположенного по ул. Пурыхина». Наверное, можно назвать случайностью то, что мемориальная плита, посвященная брату, устанавливалась на братской могиле возле средней школы № 3. (По мнению некоторых кореновских краеведов, Гена, скорее всего, был похоронен в братской могиле не по ул. Пурыхина, а в поселке сахарного завода). Но в этой случайности проявляется своя закономерность: наши родители были учителями. Да и слишком молодым, даже юным, погиб Гена: ему в самый раз лежать около места, где звенят ребячьи голоса...
6 февраля 2003 года около братской могилы на скорбный митинг выстроилась вся средняя школа № 3. Подросткам и детям война видится в такой еле различимой дали, что кажется давней историей. Несмотря на торжественность минуты, детвора ведет себя достаточно свободно... Но вдруг ведущий объявляет, что сейчас выступит родной брат 19-летнего лейтенанта Геннадия Головко, павшего смертью храбрых, освобождая от фашистской нечисти их родной город. И смолкли разом голоса, и сотни лиц повернулись к памятнику на братской могиле, застыв в осознании и чувствовании значимости происходящего. Да, в эту минуту и я понял, что настал миг моей долгожданной встречи, к которой шел через десятилетия. «Здравствуй, брат! - невольно шепчут мои губы, - здравствуй в новой, непривычной для твоего покоя жизни - в книгах, репортажах журналистов, в экспозициях музеев, в памяти людей... Спасибо тебе за все. Спасибо за подвиг, спасибо за то, что горжусь тобой, за то, что оставил ты о себе светлую память. На тебя можно равняться!» К мемориальной плите ложатся цветы. Как много цветов! Время для меня остановилось. Трудно передать то состояние, в котором оказываешься, впервые видя фамилию своей семьи, своего рода на мемориальной памятной доске... Кто-то положил руку на плечо, кто-то обнял по-родственному...
История! Ты вся в огне и дыме,
Тебе была одна команда - в бой!
Солдаты шли такие молодые,
Победа будет вечно молодой!
Кто знает, может быть, эти бессмертные строки поэт Виктор Боков написал после того, как я рассказал ему о гибели на полях сражений Великой Отечественной двух своих старших, тогда девятнадцатилетних, братьев...
С одним уже встретился, с другим - такая встреча впереди...
Подошла сухонькая, небольшого роста старушка. Бесхитростный ее рассказ заставил сердце сжаться от боли: «Мы хоронили в этой могиле убитых солдат и офицеров. Сами-то были все время голодными, еле ноги передвигали, выбивались из сил, когда тянули на шинелях и на обрывках плащ-палаток изуродованные тела... складывали их рядами, потом накрывали их шинелями, засыпали землей. Одного помню лейтенанта - молоденький, как живой... Как мы все это пережили - и не знаю. Я тогда еще совсем девчонкой была, шестнадцати не исполнилось». Обнимаю старушку и расстаюсь с ней без слов. Здесь неуместны слова, мы и без них хорошо понимаем друг друга...
Обычная тишина музейных залов в этот день в Кореновском краеведческом была потревожена многими человеческими голосами. Вместе со всеми иду по музею, осматривая экспозиции, приближающие к нам давно отшумевшие эпохи... Долетают до сознания слова экскурсовода, остановившего большую группу людей около одного из стендов: «Ветеран Великой Отечественной войны Леонид Николаевич Черкасский вспоминал: «Кореновская была освобождена в ночь с 5 на 6 февраля, в 5 часов утра. Февраль 43-го был очень морозный, снегу было по колено. К станице подходить было трудно... Первыми в нее вошли разведчики. В пять часов утра на улицах со слезами на глазах нас встречали женщины. Они плакали, обнимали нас, заглядывали в лица в надежде увидеть своих мужей и сыновей». При освобождении Кореновской погибло очень много солдат и офицеров. Среди неизвестных, похороненных в братских могилах, был и командир огнеметной команды лейтенант Геннадий Михайлович Головко... Имя этого героя удалось установить совсем недавно...». В словах экскурсовода оживали знакомые мне архивные сведения и характеристики брата... Я стоял, думая о том, сколь причудлива временная ретроспектива, если сегодня, с высоты своих лет, старшего брата воспринимаю как младшего, только девятнадцатилетним. Но за свою совсем недолгую - словно миг! - жизнь он совершил то, что не обесценивает человеческое существование ни перед чем, даже перед лицом Вечного Хроноса...
г. Ставрополь.
Снимки сделаны Николаем Чернобаем 6 февраля 2003 года при открытии мемориальной доски Г.М.Головко на братской могиле у школы № 3.
Фото из архива редакции.
(Информация собрана и опубликована при помощи коллектива Центральной районной библиотеки г.Кореновска)
Похожие записи:
 Инвалид Великой Отечественной войны Михаил Никитович с супругой проживают в турлучном доме с печным отоплением, в котором прогнили полы и осели стены. Оконные блоки и дверные проемы поражены гнилью... |  Как один солдат ВС РФ противостоял мотопехоте ВС Грузии. Эта история не так широко известна, но обязательно заслуживает внимания.
Подробнее читаем далее... |
 В разделе: ВОВВ преддверии 70-ти летия Великой Победы проект "Виртуальный Кореновск" продолжает цикл публикаций, связанных с героизмом и подвигами наших отцов и прадедов. Сегодня речь пойдёт о Гер... |  В России — День памяти и скорби. 22 июня 1941 года в 4 часа утра началась Великая Отечественная война. 22 июня 1941 г. — одна из самых печальных дат в истории России — начало Вели... |
