|
«В исламе есть понятие «Родина»: как татарин Ряфагать Хабибуллин погиб на сирийской войне
Имам мишарского села, где сегодня хоронят героя, рассказал, как за год до гибели летчик свозил слепую мать в Болгар к Белой мечети
Сегодня в татарском селе Вязовый Гай Ульяновской области будет предано земле тело командира Ми-25 Ряфагатя Хабибуллина, который вместе с напарником Евгением Долгиным погиб, отражая атаку игиловцев под Пальмирой. Между тем в среде предпринимателей-мусульман обсуждается идея установить памятник 51-летнему полковнику, прошедшему войны и в Чечне, и в Грузии.
8 июля в районе сирийской Пальмиры боевиками ДАИШ был сбит боевой вертолет Ми-25 Ряфагатя Хабибуллина и Евгения Долгина
«ПОЧЕМУ В БОЙ ПОШЕЛ КОМАНДИР ПОЛКА? САМОМУ ИНТЕРЕСНО…»
Сегодня утром прощание с 51-летним военным летчиком Ряфагатем Хабибуллиным, погибшим 8 июля в Сирии, началось в городе Кореновске Краснодарского края, где летчик долгое время жил. Траурное мероприятие прошло на центральной городской площади. Затем тело погибшего летчика привезут в Сызрань, где с ним простятся курсанты военного авиационного училища, и только после этого вертолет доставит тело к месту похорон — в родное село Вязовый Гай Старокулаткинского района Ульяновской области. Погребальная церемония начнется в его родном доме ориентировочно в 17:00, затем на открытой площадке между мечетью и Домом культуры пройдет траурный митинг.
По предварительной информации, сегодня же состоится прощание с его напарником, военным летчиком Евгением Долгиным, которого похоронят на кладбище в его родном поселке Соколовом Саратовской области.
Боевой вертолет Ми-25 командира легендарного кореновского 55-го отдельного полка армейской авиации Хабибуллина и его напарника Долгина был сбит 8 июля в районе сирийской Пальмиры боевиками ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки «ИГИЛ» — прим. ред.)По словам первого заместителя председателя правления СОГАЗа Николая Галушина, родные погибших военных летчиков-инструкторов получат страховое возмещение в размере 2,3 млн. рублей. «Все военнослужащие министерства обороны России застрахованы в СОГАЗе. Будем платить», — цитирует ТАСС представителя компании.
Версия минобороны гласит, что 8 июля крупный отряд боевиков атаковал позиции сирийских войск восточнее Пальмиры. Прорвав оборону, террористы могли захватить господствующие высоты. В это время российские летчики-инструкторы полковник Хабибуллин и лейтенант Долгин совершали проверочный полет на сирийском вертолете Ми-25. Экипаж получил запрос от сирийского командования на огневое поражение боевиков. Хабибуллин принял решение атаковать. «Грамотными действиями российского экипажа наступление террористов было сорвано», — говорится в сообщении МО. Когда вертолет, израсходовав боекомплект, разворачивался на обратный курс, его подбили. Машина упала в районе, подконтрольном сирийской правительственной армии, экипаж погиб.
В СМИ высказывают несколько версий. Первая: вертолет был сбит либо из переносного зенитного ракетного комплекса, либо из противотанкового ракетного комплекса, либо из зенитного пулемета или малокалиберной зенитной артиллерии. Вторая: нештатная работа собственного оружия Ми-24 — блока неуправляемых авиационных ракет. Третья: в вертолет попала такая ракета с вертолета ведомого. При этом в прессе высказывается сомнение, что экипаж выполнял проверочный, а не боевой вылет.
Однако, по мнению экспертов «БИЗНЕС Online», альтернативые версии ни на чем не основаны. «Если кадры медленно прокрутить, то видно, что ракета не попала в рулевой винт, а взорвалась, пролетая мимо, а это значит, что сбили из ПЗРК, — говорит Сергей Степанов, ветеран Афганской войны, подполковник запаса. — В пользу этой версии говорит и то, что в сторону рулевого винта выбрасываются выхлопные газы, на которые срабатывает головка ракеты. Почему в воздухе нет следа от ракеты? Сейчас современные боеприпасы — от них может и не быть следа.
Версию с ракетой ведомого исключаю, как и предположение о попавшем под рулевой винт неисправном собственном боеприпасе, — это попросту невозможно. Почему в бой пошел командир полка? Мне самому интересно, из каких побуждений его послали — такое бывает очень редко. Я склоняюсь к версии минобороны. Предполагаю, что они работали у сирийцев советниками. На самом деле они на боевое задание не вылетали — по контракту советники такого не делают. Они облетывали вертолет, а в условиях войны это делают с боекомплектом. Мы в Афганистане тоже так делали, причем тоже в сопровождении ведомых. А тут бой идет — надо выручать, это было решение командира — выполнить боевую задачу. Но мог и не выполнять — никто бы ему ни слова не сказал».
«ДАЖЕ ЕГО МАТЬ НЕ ЗНАЛА, ЧТО ОН В СИРИИ»
Вязовый Гай — основанное в начале XVIII века мишарское село, где сейчас порядка полутысячи жителей. Примечательно, что неподалеку от этих мест, именно в Старокулаткинском районе? в начале июля прошел всероссийский сельский Сабантуй, который посетил президент РТ Рустам Минниханов.
В деревне у погибшего летчика осталась 80-летняя слепая мать-инвалид, два брата и два сына, старший из которых уже пошел по стопам отца, а второй —собирается. Миассар хазрат, муфтий села Вязовый Гай Старокулаткинского района Ульяновской области, рассказал корреспонденту «БИЗНЕС Online», что похороны Хабибуллина пройдут сегодня на сельском кладбище по татарской традиции до захода солнца. «Мы ждем, когда привезут его тело, это будет где-то в 5 вечера по московскому времени. Похороним его по всем мусульманским традициям на деревенском кладбище рядом с отцом», — заверил священнослужитель.
«Ряфагать вырос на наших глазах, с детства был очень скромным, — вспоминает Миассар хазрат. — В школе очень хорошо учился. Их преподаватель по физкультуре однажды повез их на экскурсию в Вертолетное училище в Сызрань, а наша деревня находится всего в 70 километрах от Сызрани. Вот там он и влюбился в вертолеты, там и загорелся этой мечтой, захотел стать летчиком. Впоследствии и сам там отучился 5 лет».
Как писала о нем газета «Красная звезда», еще четвероклассником в сочинении на тему «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» Ряфагать написал: «Хочу быть летчиком». После окончания в 1988 году училища он был направлен для прохождения службы в 55-й Севастопольский вертолетный полк, на территории Польши, который сегодня размещен в Кореновске (Краснодарский край). Его эскадрилью готовили к отправке в Афганистан, но вскоре начался плановый вывод советских войск из этой страны. В 1993 - 1994 годах полку пришлось участвовать в осетино-ингушском конфликте и грузино-абхазском противостоянии. В 1994 - 1996 годах он участвовал в Первой чеченской кампании, а в августе 2008 года — в Грузино-югоосетинском конфликте. Всего он выполнил более двух тысяч боевых вылетов.
Как признался в разговоре с «БИЗНЕС Online» глава поселения Вязовый Гай Фарид абый, на малой родине в силу особенностей профессии Хабибуллин бывал редко. «Он школу тут окончил, вертолетное окончил и служить поехал, приезжал к матери нечасто, только повидаться и уехать — военный», — пояснил Фарид абый.
«Приедет, сядет рядом с матерью, один звонок — и тут же уезжает, — добавил Миассар хазрат. — Его в любой момент могли вызвать на работу. Где он служит, куда его в очередной раз вызвали, никто никогда не знал, даже мать. Вот и сейчас она не знала, что он в Сирии».
По признанию хазрата, военный летчик каждый раз, когда приезжал в деревню, обязательно приходил в мечеть и оставлял пожертвования. «В прошлом году свозил свою мать и родных в Болгар к Белой мечети. Не пил, не курил, читал намаз, где бы ни служил, а он прошел и Чечню, и в Абхазии служил, и в Осетии, был до конца предан и своей работе, и России», — отметил священнослужитель.
Как рассказал радио «Азатлык» племянник Ряфагатя Фарит Хабибуллин, во время Первой чеченской кампании Хабибуллин был сильно ранен — его вертолет Ми-24 также подбили боевики из крупнокалиберного пулемета. Все, кто был в вертолете, погибли, в живых удалось остаться только Хабибуллину, который смог с тяжелым ранением в ногу и в лицо довести вертолет до базы. Позже на обшивке было обнаружено 97 следов от пуль. После 8 месяцев тяжелой реабилитации летчик снова вернулся в полк.
Его родные тоже недоумевают, почему он, будучи командиром полка, сам сел за штурвал вертолета и что он там делал. До окончания его службы в Сирии оставалось всего три дня. «Он всегда переживал, когда его отправляли служить в мусульманские регионы. Но что поделаешь, приказ есть приказ, говорил он нам, мол, я обязан подчиняться. Какие внутренние переживания одолевали его во время службы в Сирии, нам остается только догадываться», — не пряча своих слез, говорит родственник летчика.
«Он был гордостью всей деревни, идеальным человеком, таких больше нет. Несмотря на то, что жил далеко от деревни, старался исполнять все предписания религии, не пил, не курил. Несмотря на то, что был командиром полка, читал намаз. Помню, как он рассказывал своей матери, что закрывался в своем кабинете и читал намаз, а после просил у Всевышнего всего хорошего сначала для своих родных, потом для починенных — ребят, которые служили у него в полку», — говорит Хабибуллин-младший.
«ЭТО ВОЙНА ПРОТИВ ДАИШ, НУЖНО УМЕТЬ ОТДЕЛЯТЬ ЗЕРНА ОТ ПЛЕВЕЛ»
После известия о гибели Хабибуллина и Долгина выпускник Ульяновского института гражданской авиации и первый президент ассоциации предпринимателей-мусульман РФ Радик Гафуров на своей странице в «Фейсбуке» предложил переименовать в честь Хабибуллина улицу и поставить памятник. «Предлагаю татарской общественности во главе с «Сембер» задуматься об установке памятника на родине героя и выйти с предложением о переименовании одной из улиц в Ульяновске», — написал Гафуров.
Свою инициативу он объясняет так: «Для меня история Хабибуллина — это повесть о настоящем человеке («Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого, главный герой — летчик Алексей Мересьев — прим. ред.). Его не приняли в летное училище, он пошел в армию служить, после поступил в училище, заслужил там все награды, что только есть, достиг в своей профессии наивысшего мастерства. Он воспитал много летчиков, которые сейчас, получив его опыт, сейчас хорошо служат и спасают жизни людей. Его смерть ненапрасна».
Гафуров уже предпринял шаги для реализации идеи. «Я предложил администрации Ульяновской области увековечить память о Хабибуллине памятником в Ульяновске, а также предложил переименовать одну из улиц города и установить памятную табличку или бюст в его честь в родном селе, — рассказал «БИЗНЕС Online» Гафуров. — Местоположение памятника в Ульяновске пока не определено, можно его установить в центре татарской культуры на проспекте Нариманова, 25, пусть это решается на публичных слушаниях, наше дело — выйти с инициативой и собрать средства. Политическая поддержка власти у нас есть, но как это все будет реализовано концептуально, пока неясно. Письмо губернатору мы подготовили, я думаю, он его завизирует, все сделают быстро и без проволочек. Тем более можно воспользоваться моментом — выборы скоро. Для них это будет важно, а мы свои цели преследуем».
Впрочем, о размере необходимых пожертвований Гафуров сообщить затруднился. «Пока рано по финансовой стороне говорить, сначала надо согласовать проект. Подобные проекты мы уже делали», — отметил собеседник издания.
Гафуров подчеркивает, что фигура Хабибуллина была знаковой. «Погиб неизвестный герой Ульяновской области, никто не знал его до гибели, как это часто бывает, но я почитал его биографию: оказывается, он больше 140 человек спас, участвовал во множественных миротворческих операциях и конфликтах, он из простой семьи татарской, отдаленного села, сам пробился, настойчивый. Его еще полтора года назад представили к награде Героя России. Он дважды заслужил орден мужества за личную храбрость. Людей вспоминаем и узнаем, только когда они погибли».
В истории гибели Хабибуллина Гафурова покоробило поведение министерства обороны РФ. «Минобороны сначала неадекватно среагировало: сперва они подали информацию о том, что погиб летчик на сирийском вертолете, потом — на российском, офицеры действующие очень недовольны этим, как будто они не герои, а просто погибли и погибли. Так не должно быть. Хабибуллин и Долгин поехали в чужую страну защищать интересы нашей страны и отдали жизни за то, чтобы нам мирно жилось».
Между тем под постом Гафурова в «Фейсбуке» появилось много комментариев анонимов, осуждающих Хабибуллина за то, что он как мусульманин воевал против своих единоверцев. «Для меня он борец с террористами, он ехал уничтожать угрозу для своей страны», — прокомментировал это Гафуров.
В свою очередь Миассар хазрат в ответ на эти обвинения подчеркнул, что на Ближнем Востоке ведется война не против мусульман. «Это война против ДАИШ, нужно уметь отделять зерна от плевел, — посоветовал священнослужитель. — Они [ДАИШ] сами не мусульмане, никто в исламе не приказывает с именем Всевышнего на устах перерезать горло людям! Нет такого в исламе! И он же не сам туда поехал, а по просьбе правительства. А приказы, как известно, не обсуждаются. В исламе есть понятие «Родина» и есть четкое указание о необходимости ее защищать — об этом еще наш пророк Мухаммад говорил. Мы живем в России и, значит, должны ее защищать».
«ЕСЛИ ЖИТЕЛИ ЕГО СЕЛА ГОРДЯТСЯ ИМ, ТО ПОЧЕМУ ОНИ НЕ МОГУТ ПОСТАВИТЬ ПАМЯТНИК?»
Эксперты «БИЗНЕС Online» высказались по поводу обстоятельств гибели летчика и о том, надо ли ставить ему памятник.
Аркадий Моисеев — бывший летчик-испытатель КВЗ, ветеран Афганистана (1,5 тыс. боевых вылетов), майор запаса:
— Затрудняюсь сказать, чем сбит вертолет. ПЗРК? Могу сказать по своему опыту. Нижняя граница поражения ПЗРК «Стингер» — 10 метров, «Ред Ай» — 15. Поэтому мы на задания ходили на 3 - 5 метрах в рассредоточенном строю, хотя кратковременно, конечно, залезали вынужденно в зону поражения, и тогда использовали тепловые ловушки. Ходили очень низко, аж два буруна позади вертолета тянулись.
Еще душманы использовали зенитные горно-вьючные установки. Как-то раз наш спецназ попал в окружение в ущелье, наступала ночь, их могли перебить. Я был командиром отдельного спецотряда, сам пошел на Ми-8 и взял два Ми-24. По радио замучился лейтенанта-спецназовца добиваться. «Обозначь себя!» Молчит. И так несколько раз. В шоковом состоянии, наверное, был. Когда матом обложил его уже, откликнулся: «Обозначаю». И сразу вижу дым (не оранжевый, как положено, а сизый, но, может, дымовые шашки кончились?), пошел на него, маневрируя во всех трех проекциях и с гашением скорости. Приблизился — и волосы дыбом встали: по нам стреляет почти в упор горная установка. Ушел вниз, чтобы она меня не достала. Скорость — 50 - 60 километров в час — не поманеврируешь. Бородачи тут бросили ЗГУ и начали из автоматов по нам «рисовать». 36 пробоин в итоге привез, лопасти прострелены были. Но я с разгоном насколько и со снижением ушел, то есть при хорошем маневрировании не достают. В общем, Ми-24 уничтожили обе душманских установки (а там была, как выяснилось, еще одна), пока мы воевали, группа из ущелья ушла, мы ее подобрали… Но если в Сирии вертолет сбили из зенитной установки, отчего тогда такая вспышка?
Ракета с ведомого вертолета? Теоретически своя ракета могла попасть — она становится на боевой взвод примерно через 300 метров после отстрела. Но у нас такого ни разу не было. Но один раз случилась страшная история: артиллеристы снарядом попали в вертолет. Он дембелей вез в Кандагар, чтобы дальше — в Союз. Представляешь? Отвоевали ребята два года, домой летели! А там была гаубичная батарея по прикрытию этой вертолетной площадки, и она зачем-то открыла огонь. Вертолет просто разорвало.
Могли и ракетой, и ЗГУ, и из стрелкового оружия сбить. Судя по видео, он шел на самой опасной высоте. Но отстрелялся — тут же кинь машину вниз! Видать, затянул на боевом курсе, там его и достали.
Азат Ахунов — доцент кафедры регионоведения и исламоведения Института востоковедения и международных отношений КФУ:
— Об этом человеке [Ряфагате Хабибулине], как и о любом другом человеке (это касается не только мусульман, но и христиан), погибшем или умершем, нужно вспоминать, увековечивать память. Это может быть просто какой-то стенд в школе, в которой он учился, какая-то книга о нем, с воспоминаниями одноклассников, односельчан. Я не сторонник ставить памятники, особенно это касается мусульман, потому что в исламе это не приветствуется. И не считаю, что нужно переименовывать улицы, потому что, несмотря на все эти события, он просто один из погибших там военных и контрактников. Память, конечно, должна быть увековечена, но каким-то другим путем. Я не сторонник раздувать эту историю, потому что с военными, с контрактниками это происходит довольно часто. Многих людей, которые погибли в Сирии, сделали героями России, но если мы вспомним историю Великой Отечественной войны, войны в Афганистане и в Чечне, там российские и советские военные погибали десятками тысяч, миллионами, и звания Героя СССР или России пристраивались только в исключительных случаях, за выдающиеся подвиги. Сейчас произошла девальвация этого звания.
Максим Шевченко — журналист, член совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека:
— Хабибуллин является, разумеется, героем, он исполнял свой воинский долг. В кого он стрелял, надо еще разобраться — в «своих» или не в «своих» (имеется в виду в мусульман — прим. ред.)? Для кого они «свои»? Это игиловцы. Не нужно обобщать — христиане, мусульмане… Между всеми людьми бывает гражданская война. Военные, которые воюют на войне и при этом не убивают и не грабят мирное население, — это всегда достойные люди, поэтому в данном случае речь идет о достойном человеке, летчике, герое, безусловно, и здесь не место подобным спекуляциям. Что касается установки памятника, то кто не хочет — пусть не ставит, кто хочет — пусть ставит, мы живем в демократической стране. Если жители его села гордятся им, то почему они не могут поставить памятник?
Алексей Лучников, Тимур Латыпов, Гульназ Бадретдин, Наталья Голобурдова
|
