Настоящие герои. "300 запорожцев" с георгиевскими лентами против беснующейся толпы

Первый раз вживую «Лютого« я увидел 6 июля 2015 года на возложении цветов луганскими писателями к памятнику Пушкину. Среди разношерстной толпы журналистов и съемочных групп в тот раз вдруг мелькнуло до боли знакомое лицо. Подошел, поздоровались: «Кто-что? Какими судьбами?». Оказалось мы хорошо, хоть и заочно, знакомы. И вот он снова в Луганске — очередной кульбит военной карьеры. Всё такой же некрупный, но кряжистый, основательный, словно вжимающийся в жизненный окоп. Весь внешне суровый, но удивительно правильный мужик. И при этом живая легенда — один из «300 запорожцев», впоследствии буквально пропахавший на пузе в качестве командира штурмового взвода всю летнюю военную кампанию, а после тяжелой контузии — упрямо вернувшийся в строй. Это — Александр Агапов с позывным «Лютый».


Россия-Украина[/b]

Довоенная биография проста и незамысловата. Родился Александр чуть больше сорока лет назад в российской Самаре. Там же окончил школу, потом ПТУ. Начал работать в геологоразведке — бурильщиком. Как и все сверстники, честно пошел служить — попал в войска ПВО. Тут его и настиг развал Союза — начинал службу в рядах Советской Армии, а демобилизовался уже из «Збройних сил України». В 1995 году переехал на постоянное место жительство в Донецкую область — к маме. И новая, традиционная для Донбасса работа — машинист горноуборочных машин на шахте Красноармейская-Западная N1. В 2010 женился и вместе с женой Татьяной перебрался в Запорожье. Двое детей — мальчики 9-ти и 4-х лет. На линейный вопрос «какая Родина важнее?» отвечает просто: «Скорее Россия, но здесь у меня дети, — как это поделить?!»

300 запорожцев

22 февраля 2014 года Агапов пришел на площадь Ленина в Запорожье. Поначалу, можно сказать, попал он туда случайно. Увидел массу людей, заинтересовался: «Что думают другие?». Рассказывает: «К тому времени голова гудела от вопросов». Говорили на площади о том, чем в тот момент болела душа у каждого здравомыслящего человека. В этот раз произошло и первое для него столкновение с боевиками «Правого сектора» и сторонниками «майдана». Стычки продолжились и на следующий день. Националисты хотели демонтировать памятник Ленину — но запорожцы тогда монумент отстояли. Так Александр влился в ряды движения сопротивления хунте и набирающему разгон национальному помешательству под знаменами «майдана». В числе тридцати запорожцев уже 6 апреля «Лютый» прибыл в Луганск в поддержку активистов Луганщины штурмовавшим здание местного СБУ. — У нас было очень сильное движение сопротивления в Запорожье, поэтому мы посчитали своим долгом приехать в Луганск помочь нашим соратникам, нашим луганским братьям — рассказывает Александр. Оттуда вернулись в Запорожье и на следующий день, 13 апреля, в светлый праздник Вербного Воскресенья, вновь вышли на митинг к памятнику Ленину. Там их уже ждали. Как выяснилось впоследствии, все последующие события были заранее распланированы противником. — Как только закончился митинг, мы оказались окружены боевиками «Правого сектора», ультрас, сторонниками «майдана» и неонацистами организации «Белый молот», — говорит Агапов. — В нас полетели камни, яйца, пакеты с мукой, флаконы с «зеленкой». Периодически звучали выстрелы и, ведь стреляли не только с резинострела, «флоберов» и пневматики. Мне, например, пулей прострелили куртку.


Под градом всего, что боевики принесли заранее и, что попадалось им под руку потом, под этим шквалом камней, злобы и ненависти запорожские активисты выстояли более шести часов. Вокруг бесновалась озверевшая толпа. — Они пришли на митинг хорошо подготовившись: в касках, вооруженные битами, арматурой, дубинками и молотками, — рассказывает «Лютый». Периодически нацикам удавалось прорываться сквозь жидкий заслон милиции, и тогда вспыхивали яростные драки. Священник, ставший в один ряд с «тремястами запорожцами», подвергся хуле и оскорблениям. В него кидали камни и яйца, плевали в лицо и в икону. Кричали, что он «московский поп» и крыли гнусным матом только лишь за то, что он служил священником украинской Православной Церкви Московского Патриархата. Бесновавшихся молодчиков не остановила даже поднятая панагия Богородицы. Милиция еле сдерживала толпу. Как ни странно, силовики нашли поддержку среди «промайданных» неонацистов «Белого молота» — они вместе с правоохранителями помешали «Правому сектору» начать резню. Чуть позже, буквально через две недели после запорожской репетиции, точно таким же завезенным молодчикам все же удалось устроить кровавую баню в Одессе. — Страха не чувствуют только идиоты. В те часы я реально осознавал, что если они прорвут оцепление, то нас там просто разорвут. Среди нацистов было огромное количество агрессивно настроенных вооруженных людей, целенаправленно свезенных к нам именно для этого — устроить бойню. Но деваться было некуда. Мы — стояли, — говорит сегодня Агапов. Когда людей удалось вывести и оттеснить боевиков, всех антифашистов задержали и отвезли в отдел милиции. Поголовно переписали, зафиксировали данные и отпустили. Теперь запорожским активистам оставалось ждать лишь неминуемого ареста. Александр не стал испытывать судьбу — 30 апреля уехал в Донбасс и вступил в ополчение.

Летние бои 2014-го

Поначалу Агапов прибыл в Донецк, под стены госадминистрации. Оттуда, 11 мая, боец «Лютый» вступил в ряды батальона «Восток». Вначале рядовым механиком-водителем БМП-2, потом дорос до командира штурмового взвода. Участвовал в обороне Аэропорта, Карловки, Песков, Михайловки и Саур-Могилы. После гибели взвода «Медведя», участвовал в выводе выживших героев обороны Саур-Могилы — они туда пешком ходили из Снежного. — Первый раз понял, что мы бьемся с нелюдью летом 2014-го под Песками, — рассказывает «Лютый». Мы держали оборону в районе СТО «Renault». Ночью началась очередная атака. Они пёрли, что дурные где-то с полуночи и, считай, до рассвета. Мы стояли жестко, ни шагу назад. Выкашивали их пехоту раз за разом. А они всё прут и прут. Под утро, уж, как они выдохлись, выкатили танк ВСУ и отработал по нам свой боекомплект. Как затихло, мы выдвинулись вперед смотреть результаты. И что видим? Дострелянные раненые, раздетые убитые. Стянули не только разгрузки и бронники со своих, даже берцы поснимали с трупаков. Своих же павших боевых товарищей раздели. Потом нашли, почему они пёрли, как бессмертные. В карманах у всех упаковки с метадоном. Они же все обдолбленные шли в атаку!

Нам потом объяснили, что это мощный психотроп такой, который применяют для лечения наркоманов замещая настоящие наркотики. Вот они напичканные этой дурью и пёрли выпучив глаза — вспоминает он. После, в августе-сентябре, Агапов участвовал в боях за Ясиноватую. — Потом началось наступление, — рассказывает Александр. — Мы прорвали или, скорее, начали выравнивать линию фронта, у Пантелеймоновки соединились с отрядами Безлера. Обычная боевая работа. По сути, «Лютый» прошел через самое пекло, побывав в наиболее драматичных точках фронта, в самой мясорубке летней военной кампании 2014 года. — Не люблю рассказывать, прости. Война — это грязь, пот, кровь и слезы. Нет там никакой романтики. И, тем не менее, он и дальше рвался в бой. Поэтому после перемирия «Лютый» ушел из батальона «Восток», и вступил во второй моторизованный батальон 5-й бригады «Оплота». Вновь стал командиром боевой машины пехоты. Где и прослужил до 15 января 2015 года, до массированного артобстрела поставившего, как выяснилось запятую, в его боевой карьере. Пришлось уволиться — последствия тяжелой контузии не давали возможности нормально служить, потребовалось срочное лечение.


Ростов — Луганск — Донецк

30 января 2015 Агапов пребывает в госпиталь Ростова-на-Дону. Там подлатали, а что делать дальше — неизвестно. Помощь пришла со стороны. Известный журналист и волонтер Ева Меркурьева узнав о судьбе Агапова выходит на своих Луганских коллег. Журналисты государственного информационного агентства «Луганский Информационный Центр» в свою очередь связываются с писательской организацией ЛНР, а те с российскими ветеранами «афганцами». Ростовские «файзабадцы» (ветераны легендарного 860-го отдельного мотострелкового полка ОКСВА дислоцировавшегося в г. Файзабад, провинции Бадахшан, ДРА — прим. ред.) не подвели — у «Лютого» сразу появилось и жилье, и работа. Восстановившись, он даже успел поработать по своей последней, как он говорит «блатной» специальности промышленного альпиниста. Вообще, разговаривать с ним трудно. Он закрыт, душа как будто зажата между двумя плотно стиснутыми, словно упрямые губы, створками. Не удивительно: отстояв личные Фермопилы в апреле 2014 «Лютый» потом тяжелым колуном прошел на броне и пёхом сквозь жаркий кошмар Песков и Саур-Могилы, зимний ужас артиллерийских обстрелов и свинцовую тяжесть болезни. Украинская Гражданская закалила эти створки, превратив их в кованные спартанские щиты. Отбоявшийся, задубевший, отлитый в горниле боев, лазаретов и лишений, этот немногословный, суровый мужик вернулся на свою войну. Для него теперь это просто еще одна тяжелая, местами опасная, но лишь привычная теперь работа — как в шахте, как на высотке. Ведь долг, на самом деле, все равно, по-прежнему выше личного: здесь остались дети, боевые товарищи и незаконченное дело — освобождение его второй родины от засилья неонацистов и вооруженной хунты. Как сказали бы древние «дело дошло до триариев»: с июня 2015 Саня «Лютый» снова в строю.

Автор: Глеб Бобров

Ответить