Психология вооружённых иждивенцев

УКРАИНСКАЯ СТРАТЕГИЯ «ВООРУЖЁННОГО ИЖДИВЕНЦА»

Несмотря на противостояние с Донбассом и Россией, Киев продолжает зависеть от своих восточных соседей.

Офшорный скандал Порошенко нашёл своё продолжение. Согласно документам, выложенным Международным консорциумом журналистских расследований, через Intraco Management, бенефициаром которого является заместитель генерального директора корпорации «Рошен» Сергей Зайцев, были закуплены 500 тонн авиатоплива у «Газпромнефть-АЭРО Шереметьево», «дочки» «Газпрома». Парадоксально: глава государства, считающий «врагом номер один» Россию, для снабжения своего частного самолёта не может обойтись без российского топлива. Очевидно, что причина этого кроется в том, что у Украины нет авиатоплива, качеством сопоставимого с российским, а западные аналоги слишком дороги. Вот и приходится исподтишка после громких заявлений и угроз в адрес Москвы заливать в бак газпромовский бензин.

Ладно, оставим этот частный случай в стороне. Быть может, на уровне всё выглядит совершенно иначе, и Украина совершенно самостоятельна и суверенна.

Но нет. Министр по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещённых лиц Вадим Черныш на днях подтвердил осуществляемые закупки угля Украиной у Донбасса. «Уголь с неподконтрольных территорий официально поставляется на подконтрольную территорию», — так это теперь называется. Напомню, что до начала вооружённого конфликта на долю Донецкой и Луганской областей приходилось около 80% добычи угля, 40% добычи газа и 30% промышленного производства Украины. Похоже, контроль над этими ресурсами является главным мотивом ведения боевых действий и несоблюдения «Минска-2». Порошенко просто не представляет, на какую материальную базу будет опираться Украина в случае потери Донбасса. Зависимость Украины от Москвы в газе, электроэнергии, ядерном топливе и продукции авиастроения и вовсе превышает 50% процентов. На американские и европейские транши долго не проживёшь, это понятно всем, тем более что западные партнёры берут значительный процент. А Россия, которой Киев должен вернуть долг в $3 млрд, долгое время проявляла терпение к действиям Незалежной и демонстрировала готовность к диалогу. Но и у Кремля, кажется, терпение лопнуло.

Неизбывная черта украинской элиты — жить в долг. И никакой Евромайдан этого не сотрёт. Славянский аналог Греции. С той разницей, что должник не просто не хочет возвращать долг, но и называет своего кредитора самыми плохими словами и грозит сделать ему очень больно. И даже показывает, как именно, обстреливая мирное население, не способное симметрично ответить врагу. Худшая форма отношений — одна сторона кормит другую, та же у неё висит на шее и требует всё больше и больше, а, когда получает отказ, страшно обижается и грозит обратиться к «арбитрам» вроде США, чтобы выбить из кормильца требуемое. Шантаж, но шантаж не сильного, а слабого. Который сам встать на ноги не способен, но привык жить за чужой счёт.

Такова украинская государственность, долгое время использовавшая своё срединное положение между Западом и Востоком, но под веянием «евромечты» решившая окончательно порвать с Россией. Порвать с восточным соседом не удалось, хотя отношения сильно испортились. Зависимость от энергопоставок вынуждает Киев метаться между Европой, навязывающей кабальные условия в сфере торговли, и Россией, хоть и пользующейся традиционным рынком сбыта газа, но вынужденной отказаться от скидок. Туннель для лавирования сузился, нервозность среди украинских элит возрастает. Все доводы про ценность продукции украинского машиностроения, в которой так нуждается Россия, за последние два года оказались девальвированы — заводы массово закрываются, безработица растёт, все силы брошены на возрождение военного комплекса. Не «мечи перекуём на орала», а ровно наоборот.

Стратегия «вооружённого иждивенца» оказалась абсолютно неэффективна. У одних партнёров она вызывает раздражение, у других — презрение. Постоянно блефующий Порошенко надоел всем, даже американцы готовы урезать программу финансовой военной помощи для Киева. И это непременно случится, если на осенних президентских выборах в США победу одержит миллиардер Дональд Трамп. Пока украинское руководство решает, что делать с долгом МВФ, от которого уже получено $6,7 млрд траншами. Как показывает практика, отвечать по подобным обстоятельствам придётся непременно.

Украина оказалась в уникальном положении. Находясь на линии разлома, она предпочла быть не мостом, а пушкой, готовой стрелять по ту сторону пропасти. Но необходимый для стрельбы порох как раз-таки подвозили с обстреливаемой стороны. Любая дармовщина, однако, имеет свойство заканчиваться. И с кем останется Киев, когда Донбасс попрощается с ним навсегда, а Россия объявит полную блокаду? Будет очень опрометчиво заявлять, что это невозможно. Ещё в середине февраля 2014 года никто не мог предположить, что через пару недель на юго-востоке начнётся конфликт, в котором погибнут свыше десяти тысяч человек. Референдум в Нидерландах стал первым звоночком для украинцев, ещё не избавившихся от иллюзий «евроинтеграции», но впервые на уровне инстинктов почувствовавших, что выгнать из страны бывшего президента Украины Виктора Януковича и перебить «Беркут» оказалось недостаточно для полноправного членства в европейском сообществе.

Судьба вооружённого иждивенца незавидна. Отказавшись быть мостом, Украина выбрала себе жребий «острова». Сообщество, которое порвало старые связи, но не установило новых, нестабильно. Вечно осаждённая Галичина, населённая повстанцами, — насколько прочно укрепился этот архетип в массовом украинском сознании. Выбранный путь изоляции консервирует завоевания Майдана, но не даёт стране развиваться. Изгой никому не нужен, с ним никто не хочет дружить, к его мнению равнодушны. «Крепости Украине», разместившейся на окраине русского мира и ЕС, очевидно, придётся переосмыслить свой выбор, сделанный пару лет назад. И если не европейцы, то кто примет Украину?

Вадим Самодуров