"Хардкор Генри"- фильм, который стоит посмотреть

Интро: Никогда мне лично не нравились фильмы, снятые "от первого лица", когда фильм смотрится глазами главного героя или свидетеля событий. Никогда мне не нравились фильмы, которые сняты якобы на любительскую камеру, когда, к примеру, "группа студентов снимает свой отдых и случайно в кадр попадает маньяк и начинается трэш". Никогда не нравились такие фильмы. Никогда


До того, момента, пока я не увидел "Хардкор Генри".

Этот фильм, снятый совместно российскими и американскими партнёрами и представленный не требующим отдельного рассказа Тимуром Бекмамбетовым- действительно удивителен. И он открывает новую страницу в небольшой по меркам кинематографа истории фильмов от первого лица. Этот фильм берёт вас за грудки и не отпускает до самого конца.

Сначала немного непривычно смотреть такой фильм, когда вы же и являетесь его участником. Но проходит 5 минут- и вы с удивлением ловите себя на мысли, что никакого дискомфорта уже не испытываете, и начинаете спрашивать себя: "А почему другие фильмы не снимают так?".

Если вы не против окунуться с головой в реальный и беспрерывный трэш, который накроет вас с головой- этот фильм для вас.

Это тот фильм, когда Тарантино просто отдыхает. Это реальный прорыв и отрыв. Это взрыв безумия, накрывающий вас с головой. Вы никогда ещё такого не видели.

И ещё раз повторюсь- этот фильм берёт вас за грудки и не отпускает до самого конца. И этот фильм действительно стоит посмотреть. Особенно в переводе Дмитрия (Гоблина) Пучкова.

Я. Лично. Рекомендую.






Фильм "Хардкор" снят в России за 124 съёмочных дня. Монтаж материала, запись и сведение звука проходили в Лос-Анджелесе. Компьютерной графикой занимались 13 студий, девять из которых – американские. Режиссёрами монтажа, который занял 6 месяцев, выступили Влад Каптур и Стив Миркович, известный работой на таких крупных проектах, как «Страсти Христовы» и «Воздушная тюрьма». Сведением звуком на Sony Studios занимался 20-кратный номинант на Оскар Кевин О'Коннелл.

Отправной точкой и стилистической основой для «Хардкора» послужило музыкальное видео "Bad Motherfucker", снятое Ильей Найшуллером для своей инди-рок группы Biting Elbows в 2013 году.


Ролик стал одним из хитов Youtube, попал в новостные выпуски федеральных российских телеканалов и был отмечен крупнейшими зарубежными режиссерами, актерами и музыкантами: Робертом Родригесом, Дарреном Аронофски, Сэмюэлем Л. Джексоном, Сильвестром Сталлоне, Сашей Бароном Коэном, Тимом Ротом, Паком Чхан Уком, Джаредом Лето, группой Placebo и другими. Одним из первых видео оценил Тимур Бекмамбетов:

«Меня поразила свежесть идеи и манера съёмки, я отыскал контакты Ильи и в тот же день ему позвонил, – вспоминает продюсер. – Как зритель я захотел увидеть полнометражный фильм, снятый в той же манере, и предложил Илье над ним поработать. Он отнесся к идее настороженно, ведь до этого никто не делал ничего подобного, но спустя какое-то время Илья все же взялся за этот эксперимент».

Фильм полностью снят на портативную камеру GoPro, популярную у спортсменов-экстремалов, которая была закреплена на голове оператора. Его глазами фильм увидят зрители, которые смогут почувствовать себя на месте героя остросюжетного боевика и столкнуться с врагами буквально лицом к лицу.

По сюжету, главный герой фильма Генри приходит в себя в военно-научной лаборатории по созданию людей-киборгов. Он знает о себе лишь то, что когда-то был счастливо женат на красавице Эстель (Хейли Беннет), которая только что вернула его к жизни. Не успев разобраться в своём прошлом, Генри вынужден вступить в войну с злодеем Аканом (Данила Козловский), который похищает Эстель. В поисках любимой Генри разрушает всё на своем пути. Единственный, кто не пытается его убить – таинственный Джимми (Шарлто Копли), у которого с Аканом свои счеты. Героям предстоит не только спасти девушку, но и остановить создание армии киборгов, способной положить мир к ногам Акана.


Ради съёмок в «Хардкоре» Данила Козловский не только пошел на смену привычного амплуа и сыграл злодея, но и радикально изменил внешность.

«По сюжету, мой герой Акан – злодей, обладающий способностями телекинеза. Когда на меня первый раз надели светлый парик, приложили белые брови и вставили какие-то нереальные линзы, стало понятно, что создатели фильма отлично чувствуют образ, и я просто решил им довериться. Вообще, для меня в этом проекте сложилось все: отличная идея, необычный формат, особое измерение, которое создает Илья Найшуллер, и, конечно, роль главного злодея. Здорово, что это фильм дебютный для многих его участников: они делают на него высокие ставки и относятся как к чему-то новому в своей жизни, что дает дополнительную энергию и создает уникальную атмосферу на съемочной площадке».

Партнёром российской звезды по фильму стал голливудский актёр Шарлто Копли. Мировую известность и любовь киноманской аудитории он получил после главной роли в фантастическом фильме «Район №9». Новый всплеск интереса к актёру во всём мире произошел после его участия в фильме «Элизиум: Рай не на Земле», где партнером Шарлто стал Мэтт Дэймон, и фэнтэзи «Малефисента», в котором Копли бросил вызов самой Анджелине Джоли.


«Я и раньше знал Тимура – мы рассматривали идеи совместных проектов, но до этого мне не выпадало удовольствия поработать с ним. Хотя, признаюсь, в отношении этого фильма у меня были сомнения: это серьезный вызов и мне, и всей нашей команде, ведь "Хардкор" совершенно не похож ни на одну картину, которая когда-либо выходила в кинопрокат. Мой первый вопрос Илье Найшуллеру, наверное, был неоригинальным: "Короткометражный фильм великолепен, но сможешь ли ты создать подобное на девяносто минут?" Сегодня у меня нет в этом сомнений, и мы все очень надеемся, что зрители посмотрят "Хардкор" именно в кинотеатрах – ради полного погружения в атмосферу фильма».

Чтобы получить качественное и четкое изображение, отвечающее требованиям большого экрана, создателями «Хардкора» была разработана уникальная система стабилизации камеры. Плавного движения GoPro удалось добиться при помощи магнитной стабилизации и рамы из особо прочного материала, которая позволила камерам перенести драки, пиротехнические взрывы, стрельбу, падения и прочие экстремальные ситуации. Во время съемок таких эпизодов камера крепилась на голове одного из каскадеров, в том числе, паркурщика Сергея Валяева. В одной из сцен ему пришлось карабкаться по стенам высотки на Котельнической набережной, чтобы потом спрыгнуть с высоты более 80 метров. Чтобы добиться максимальной реалистичности происходящего и ощущения полного погружения, все трюки каскадеры выполняли вживую: компьютерная графика использовалась только для вспомогательных целей, например, чтобы убрать из кадра страховочные тросы.

«Мы в шутку называем наш фильм «парадом каскадеров»: в нём будет огромное количество трюковых сцен при минимуме компьютерной графики, – поясняет Илья Найшуллер. – Помимо уже известных, мы придумали трюки, которые до нас никто не снимал. Постановками трюков занимались сразу две команды, под руководством Александра Стеценко и Олега Поддубного».


Достоверного изображения от первого лица создатели фильма добивались за счет необычного крепления камеры на уровне подбородка. Таким образом, оператор системы мог подглядывать в крохотный монитор и понимать, что именно он снимает. При этом крупность кадра по ходу действия не менялась, чтобы сохранить полное эмоциональное погружение зрителей. А их ждет зрелище, которое не может оставить равнодушным.






Фантастический боевик «Хардкор», вышедший на экраны 7 апреля — оригинальное авторское кино, непохожее на прочие российские фильмы. Лента снята от первого лица — всё происходящее зрители увидят глазами главного героя. Сайт mirf.ru пообщался с режиссёром и сценаристом «Хардкора» Ильей Найшуллером и расспросил его про фильм и про состояние российской кинофантастики в целом.

Вопрос банальный, но необходимый. Почему вы решили снимать фильм именно от первого лица? В чём плюс такого подхода, кроме, конечно, оригинальности?

Дело и в оригинальности тоже. Кроме того, это своеобразный вызов. Я хотел сделать то, что никому ещё не удавалось: снять боевик от первого лица и при этом рассказать интересную историю. А когда тебе предлагают сделать то, чего никто раньше не делал, глупо отказываться, ведь это настоящий подарок судьбы.


Важно было выдержать баланс между свежим и привычным опытом, между абсолютно неожиданным экшеном, цепляющим сюжетом и юмором. Ключ к «Хардкору» — в весёлой тональности. Мы постепенно, не торопясь, вводим зрителя в свой мир. Потихоньку нагнетаем градус жестокости, пока не доходим до самого «мяса» в финале. Мне хочется, чтобы человек вышел из зала с ощущением, что никогда ничего подобного не видел и посмотрел бы это ещё раз. И мы делали фильм так, чтобы он напрашивался на несколько просмотров. Добавили кучу мелких деталей, которые в первый раз сложно заметить.

А зритель не устанет, его не укачает за полтора часа дрожащей камеры?


Во время подготовки мы делали тесты, заботясь о том, чтобы фильм было легко смотреть. Потратили массу времени на репетициях, бегали, прыгали, водили машины, кувыркались, дрались, стреляли, чтобы проверить, где проходит эта грань комфорта. Кроме того, применили специальную систему магнитной стабилизации камеры. Теперь даже меня, человека со слабым вестибулярным аппаратом, не укачивает.

Как снимался «Хардкор»? В фильме, по сути, оператор — он же и актёр, играющий главную роль. Как вы подбирали человека, который может и то, и другое, и ещё трюки исполнять? И правильно я понимаю, что на самом деле их несколько?

Всего их наберётся, если я не ошибаюсь, двенадцать или тринадцать человек. Всем пришлось нелегко. Сначала снимал Сергей Валяев, после этого Андрей Дементьев, который к тому же играет одного из злодеев, подхватил роль и снял, наверное, больше половины фильма.


Кое-что снял я сам — в основном спокойные сцены и разговоры, а также пару перестрелок. Остальной десяток — это самые разные каскадёры. Для автомобильных сцен был нужен отличный водитель. Сцену с вертолётом, где герою режет верёвку, снимал бейсджампер. Когда Генри горит, снимался тот, кто умеет гореть, в сцене с лошадью снимался профессиональный жокей, и так далее.

Кстати, а мы увидим в фильме лицо Генри? Например, в зеркале, мельком?

Нет, потому что зритель — это Генри. По той же причине он не говорит — чтобы не портить погружение в кино. Ведь каждый зритель в похожей ситуации стал бы говорить что-то своё. Поэтому Генри только жестикулирует. Местами это позволяло с юмором обыгрывать «немоту» героя.

«Хардкор» выглядит очень оригинально на общем фоне современного российского кино. Это только кажется или у нас действительно снимают очень мало таких необычных фильмов?

Спасибо за комплимент. Думаю, везде снимают мало экспериментальных фильмов, потому что «эксперимент» обычно переводится как «сейчас ты потратишь деньги на фигню». Я думаю, что в России просто очень мало хорошего кино. Потому что большинство фильмов снимают с абсолютно неправильными намерениями.


У нас очень мало картин, которые сняты с желанием сделать что-то хорошее, что-то важное. Я понимаю, что кино — это бизнес, и в Америке, и в России, и в Индии. Просто разница в том, что в России всё заканчивается на мнении продюсеров, хотя режиссёры и актёры стараются.

На ваш взгляд, почему у нас вообще снимают так мало фантастики? Не только же из-за нехватки денег.

Фантастику снимать непросто. При желании можно снять классную фантастику, где всё действие происходит в одной комнате, где не потребуется куча компьютерной графики и так далее. Но это менее проверенный жанр. Проще сделать романтическую комедию со словом «любовь» в названии, потому что люди на это точно пойдут. К сожалению, все снимают то, за что зрители потом голосуют деньгами.


Фантастика требует больше времени на разработку, дизайн и прочее. У нас много писателей, которые могут написать фантастику, но мало людей, которые могут это снять. И дело не только в актёрах и режиссёрах. Непросто найти художника-постановщика, который сделает декорации. У нас, к слову, работала Маргарита Аблаева, которая до этого делала очень камерные, артовые фильмы. Красивые, но жизненные. В «Хардкоре» всё по-другому, но Рита замечательный художник, поэтому она отлично справилась с этой работой.

В России фильм называется «Хардкор», а в США — Hardcore Henry. Почему?

Когда мы только начали делать фильм, наш продюсер Тимур Бекмамбетов сказал: надо придумать рабочее название. Я решил, что «Хардкор» — хороший вариант. Через несколько дней я понял: это название очень чётко описывает то, что я хочу снять. Я знал, что уже были фильмы с названием «Хардкор», но по законам США можно называть фильмы одинаково, пока в суде не удастся доказать, что люди будут их путать. Наш фильм трудно спутать с чем-то ещё.

Но потом выяснилось, что у дистрибьюторов есть внутреннее правило: они не могут присваивать фильмам названия, права на которые есть у других студий. Пришлось выдумывать новое. Девяносто девять процентов предложенных вариантов оказались абсолютной ерундой, и только один, «Хардкор Генри», всем понравился. И я понял, что это даже круче. «Хардкор Генри» звучит как Дюк Нюкем или Безумный Макс. В конце концов, это название проще найти в интернете. Я, честно, доволен, что так вышло.

Но в России «Хардкор Генри» уже не звучит, поэтому мы оставили старое название. Вообще оно в разных странах разное. Самое классное у португальцев — они называют фильмы как в Советском Союзе: «Хардкор: Экстремальная миссия».

Самый известный из актёров вашего фильма — Шарлто Копли. Расскажите, как удалось привлечь его к этому проекту? Как с ним работалось?

Привлечь Шарлто оказалось даже проще, чем я ожидал. Когда я начал писать сценарий, то понял, что для одного персонажа мне нужен определённый актёр. Когда Тимур Бекмамбетов спросил меня, кто, я ответил: «Шарлто Копли». А они, оказывается, были знакомы.


Потом мы встретились, я пересказал ему сюжет, описал стилистику, признался, что это мой первый фильм, бюджет скромный, снимается в России, короче, может получиться полная чушь, но, возможно, выйдет что-то грандиозное. И если ему интересно, то я напишу под него роль. Он не испугался и сказал: «Пиши, и если роль классная, то я с вами». И потом у меня была паническая неделя, когда я пытался придумать, чем можно заманить Шарлто так, чтобы он не смог отказаться. Поэтому я придумал Джимми, его героя, таким, чтобы актёр не смог сказать: «Нет». Самое интересное, что если бы он отказал, то я даже не знаю, к кому бы пошёл потом. Я больше никого не видел в этой роли.


Шарлто выложился на все сто. Бывали трудности, но он ни разу не пожаловался. Человек верил в проект и работал на совесть. Можно сказать, пахал. И, конечно, этим задавал правильный тон для всей съёмочной группы. Все стали верить в проект ещё больше, за что я безумно благодарен Копли.

Как вы пришли к тому, чем занимаетесь? И к съёмкам этого фильма, и вообще к выбору профессии режиссёра и сценариста?

В конце восьмидесятых мой отец торговал VHS-кассетами, и у нас дома лежали большие коробки с фильмами. Я смотрел абсолютно всё. Как-то раз, когда мне было, наверное, лет восемь, я посмотрел фильм «Голдфингер» и спросил у мамы: «А кто это делает, мам?» Она говорит: «Снимает оператор, пишет сценарист, актёры играют, режиссёр режиссирует». И я понял: «Вот! Режиссёр! Буду режиссёром!»


Первые попытки писать какую-то ерунду были лет в десять-одиннадцать, слава богу, ничего не сохранилось. Первый короткий метр я снял в четырнадцать — это был слэшер про маньяка в загородном домике. Крайне неожиданный такой сюжет, очень, очень свежий. Так и остался где-то на кассете, боюсь его смотреть: уверен, что там редчайшая ерунда, но это первый опыт.

Потом я пошёл учиться в институт теле- и радиовещания. Там меня дико раздражало почти всё: эти поточные лекции, бездумное зазубривание билетов ради экзамена. В итоге институт я бросил и начал заниматься музыкой, а параллельно стал подрабатывать в «Мосфильме». Я делал там всё подряд: был водителем, ассистентом, кофе носил, хлопушкой хлопал.


Потом я начал снимать клипы, писать сценарии. Но у меня не ладилось с продюсерами: я показывал им сценарии, не идеальные, конечно, но неплохие, которые можно было дорабатывать. А мне говорили — это полная чушь. Они читали сценарий и говорили что-то типа: «Нельзя начинать первую сцену не с главного героя». Я говорил: «Где такое написано? Тысяча классных фильмов начинается не с главного героя». Я осознал, что эти люди, по сути, ничего не понимают в кино. У них нет ни одного фильма, который я могу уважать, и слушать их абсолютно бессмысленно.

И вот подруга, с которой мы ходили по продюсерам, сказала: «Ты их не слушаешь. А кого бы ты стал слушать?». Я ответил: «Я послушал бы Тимура Бекмамбетова». И вот потом, когда Тимур позвонил мне и предложил «Хардкор», подруга сказала: «Ты говорил, что послушал бы Тимура. Если он тебе это предлагает, есть смысл его послушать». Здорово, что я послушал.