10 великих несносных мужей

Великий поэт женился на Любочке Менделеевой по любви, но муж из него получился, мягко говоря, странноватый. Блок считал, что любовь физическая не может сочетаться с близостью духовной, и в первую же брачную ночь попытался объяснить молодой жене, что телесной близости между ними не будет никогда. Он назовет ее своей Прекрасной Дамой, Вечной Женой, Таинственной Девой. Из пись­ма к Любе Менделеевой: «Ты - мое солнце, мое небо, мое Блаженство. Я не могу без Тебя жить ни здесь, ни там. Ты Первая Моя Тайна и Послед­няя Моя Надежда. Моя жизнь вся без изъятий принадлежит Тебе с начала и до конца. Играй ей, если это мо­жет быть Тебе забавой. Если мне ког­да-нибудь удастся что-нибудь совер­шить и на чем-нибудь запечатлеться, оставить мимолетный след кометы, все будет Твое, от Тебя и к Тебе. Твое Имя здешнее - великолепное, широ­кое, непостижимое. Но Тебе нет име­ни. Ты - Звенящая, Великая, Полная, Осанна моего сердца бедного, жалко­го, ничтожного. Мне дано видеть Те­бя Неизреченную». Наутро после первой «брачной ночи» Люба Блок вышла из спальни с красными от слез глазами, но была полна отчаян­ной решимости. Чего бедняжка толь­ко не делала! В ход пошли все тради­ционные женские средства обольще­ния: наряды от самых модных петербургских портних, белье из Парижа, приворотные зелья от деревенских знахарок и даже легкий флирт с луч­шим другом Блока Андреем Белым. Через год Любе уда­лось «совратить» своего законного супруга, но, увы, долгожданная бли­зость не принесла им обоим удоволь­ствия, и поэт все же предпочел «духовное родство», чтобы... не разочароваться в жене и не разлюбить ее.


Великий физик через 11 лет семейной жизни сочинил целый манифест, который регламентировал бы его отношения с первой женой Милевой Марич. Альберт и Милева были женаты с 1902 по 1916 год. В письме к супруге, датированном 1914 годом Эйнштейн изложил ей свои условия семейной жизни, которые она была обязана безукоризненно соблюдать, чтобы сохранить их распадавшийся к тому времени брак. Она должна была следить за тем, чтобы его вещи и белье всегда были в порядке, подавать ему еду трижды в день. Ей вменялось в обязанность не унижать его перед детьми — словами или поведением. Среди прочего, не ждать никаких чувств со стороны мужа и не упрекать его за их отсутствие. Ей предстояло смириться с тем, что отныне ее супруг не должен сидеть с ней дома или путешествовать, а также расстаться с иллюзиями по поводу того, кто в доме хозяин. Об этом свидетельствуют следующие два требования: «Вы должны замолчать, если я вас об этом попрошу» и «Вы должны покинуть спальню или кабинет немедленно и без возражений, если я вам об этом скажу». В письмах друзьям Эйнштейн хвастал: "С женой я обращаюсь как с прислугой, которую не могу прогнать". Интересно, что ко времени написания этого письма Эйнштейн уже состоял в связи со своей двоюродной сестрой Эльзой. Вскоре Милева и Альберт стали жить раздельно, но окончательно развелись только через пять долгих лет, в 1919.


После революции в России писатель вместе с женой Верой Николаевной эмигрировал во Францию и поселился в Грассе, маленьком городке на юге страны. Сюда же, на виллу в Грассе, 56-летний Бунин пригласил и Галину Кузнецову - никому не известную начинающую писательницу, которой не исполнилось и тридцати. Галина Кузнецова — последняя любовь Бунина, настолько вскружила ему голову, что он поставил жену перед фактом: «Я хочу чтобы Галя жила с нами». Такая странная «жизнь втроём» продолжалась почти семь лет. Разводиться с женой писатель не собирался, он не хотел лишаться налаженного быта, да и за годы совместной жизни жена стала ему родным человеком. «Любить Веру? Как это? Это все равно что любить свою руку или ногу...» — однажды с удивлением сказал Бунин. Всем знакомым Вера Николаевна объяснила, что принимает в своём доме госпожу Кузнецову в качестве «литературной ученицы» мужа и своей «приёмной дочери». Со временем "любовный треуголник" превратился в "квадрат". На вилле поселился литератор Леонид Зуров.


До сих пор точно не установлено, сколько же раз был женат самодержец. Согласно самой распространенной версии, благоверных у Ивана насчитывалось семь. Первую (самую любимую) жену — дворянку Анастасию Захарьину, по слухам, отравили. Вторую - дочь черкесского князя, отличавшуюся буйным нравом и склонностью к прелюбодеяниям, замыслившую вместе с любовником учинить переворот, - Марию Темрюковну заточили в Кремле под надзором опричников, умерла она будто бы от чахотки. В третий раз царь женился на боярышне Марфе Сабуровой, та прожила после свадьбы совсем недолго — две недели, в дом Сабуровых был вхож брат покойной царицы Марии, который угощал чужую невесту ядовитыми цукатами (якобы с царского стола). Четвертую супругу Ивана IV, превратившую владыку в подкаблучника, невзлюбили бояре — оклеветали перед царем. Остаток своих дней (довольно длинный, кстати, больше 50 лет), Анна провела в заточении в монастыре. Тем временем царь положил глаз на Марию Долгорукую. В первую брачную ночь выяснилось, что Мария нравилась не только Ивану — и не сохранила девичью честь до свадьбы. За свой грех она заплатила страшную цену: ее утопили в ледяной реке. Потом была 17-летняя Анна, скончавшаяся через три месяца после свадьбы от грудной болезни. Василису Мелентьеву — предпоследнюю жену Грозного похоронили заживо (нечего было изменять). И только Марии Нагой - последней супруге Ивана - повезло, она пережила мужа!


«Лавочка мелкой торговли» - именно так Ландау называл... женитьбу. Великий физик считал, что брак и любовь несовместимы. Он убеждал свою возлюбленную Кору не портить их высокие отношения свадьбой. Ученый отчаянно боялся потерять то, чем дорожил больше всего на свете — личную свободу, но... все-таки женился. Правда, перед этим заставил невесту поклясться, что она не будет ревновать его к другим женщинам: «Пока все мои разговоры о любовницах носят, к сожалению, только теоретический характер... Ревность в нашем браке исключается, любовницы у меня обязательно будут! Хочу жить ярко, красиво, интересно». Жена Ландау в своей скандальной книге «Академик Ландау. Как мы жили», по завещанию опубликованной уже после её смерти, описывает такой случай: «Даунька влетел в мою комнату, крепко обнял меня, звонко поцеловал в нос, объявил: -Корочка, я к тебе с очень приятной вестью, сегодня вечером в двадцать один час я вернусь не один, ко мне придет отдаваться девушка! Я ей сказал, что ты на даче, сиди тихонечко, как мышка в норке, или уйди. Встречаться вы не должны. Это ее может спугнуть!" Ревность и недоумение не должны были смущать жену. Цитата из книги Коры Ландау: «И вдруг ты пожалела для меня какую-то чужую, совсем тебе не нужную девушку. Где логика? Ведь ты не можешь желать мне зла, если я стал преуспевать у девушек, ты должна радоваться моим радостям, моим успехам! Я так боялся жениться. Я, вероятно, плохой муж, но врать, что-то придумывать я не умею и не хочу, пойми, это просто омерзительно!»


Известный художник - экспрессионист по одной из версий предложил своей гражданской жене разделить с ним... смерть. Почти все натурщицы Модильяни через какое-то время становились не просто натурщицами — с творческими людьми и не такое случается. Но последней и самой трагической любовью Модильяни стала 19-летняя художница Жанна Эбютер. Она рассорилась с родителями, которые не одобрили её брака с молодым нищим художником (Модильяни стал знаменитым только после смерти), родила Амадео дочь. Амадео Модильяни умер в 36 лет в госпитале для нищих от туберкулeзного менингита. По одной из версий, перед своей кончиной художник предложил Жанне умереть вместе с ним. Самое грустное, что 22-летняя Жанна, носившая под сердцем второго малыша, не смогла не выполнить последнюю волю Амедео. В больнице она подошла к телу своего Амедео и долго-долго смотрела на него. Вернувшись домой, она не плакала, но все время молчала. А на рассвете, в четыре часа утра, Жанна Эбютерн выбросилась из окна шестого этажа и разбилась насмерть. Вместе с ребенком, которому суждено было погибнуть, не родившись.


Позволил арестовать свою жену, не сделав даже попытки возразить. Супруга Молотова — Полина Жемчужина — невероятно раздражала товарища Сталина. Иосиф Виссарионович несколько раз настоятельно рекомендовал Вячеславу Михайловичу развестись! Молотов к его рекомендациям не прислушался, и тогда начались репрессии. Жемчужину вывели из кандидатов в члены ЦК, затем обвинили в измене Родине и арестовали. Вячеслав Михайлович даже не протестовал, несмотря на то, что жену очень любил. «Я - член Политбюро, и я должен был подчиниться партийной дисциплине… Я подчинился Политбюро, которое решило, что мою жену надо устранить», - объяснял он свое поведение. «Мне выпало большое счастье, - говорил потом Молотов, - что она была моей женой. И красивая, и умная, а главное - настоящий большевик, настоящий советский человек. Для нее жизнь сложилась нескладно из-за того, что она была моей женой. Она пострадала в трудные времена, но все понимала и не только не ругала Сталина, а слушать не хотела, когда его ругают».


Граф все 48 лет супружеской жизни устраивал своей жене психологические проверки. Когда они поженились, Льву было 34, а Софье — 18. Лев Толстой был человеком влюбчивым. Ещё до женитьбы у него случались многочисленные связи . Сходился он и с женской прислугой в доме, и с крестьянками из подвластных деревень, и с цыганками. Даже горничную его тётушки невинную крестьянскую девушку Глашу соблазнил. Когда девушка забеременела, хозяйка её выгнала, а родственники не захотели принять. Особенно долгой и сильной была связь Льва Николаевича с крестьянкой Аксиньей Базыкиной. Отношения их продолжались три года, хотя Аксинья была женщиной замужней. Когда Лев Николаевич сватался к своей будущей жене Софье Берс, он ещё сохранял связь с Аксиньей, которая забеременела. Перед женитьбой Толстой дал прочитать невесте свои дневники, в которых откровенно описывал все свои любовные увлечения, чем вызвал у неискушённой девушки шок. Она помнила об этом всю жизнь. Она мечтала о каретах, пышных платьях и украшениях, балах, театрах и приемах, - словом, всех тех развлечениях, которые мог дать свет девушке ее положения, но согласилась уехать в его имение Ясная Поляна. И целых 19 лет никуда не выезжала. Почти все 48 лет их совместной жизни Софья Андреевна либо была в положении, либо кормила грудью. Ей было больно и горько наблюдать, как ее Левушка зажимает в углах горничных и кухарок. Она ревела по ночам, но ничего поделать не могла. Толстой был занят поиском смысла жизни, не замечая супруги. Он думал обо всех, только не о ней. А Софья Андреевна не просто любила, она своего мужа боготворила, но постоянно мучилась и страдала от его невнимания. К концу жизни Толстому казалось, что жена душит его своей любовью, шпионит за ним, не дает жить.


Король Англии по прозвищу "Синяя борода" относился к женам как к расходному материалу, последовательно избавляясь от надоевших. Ради того, чтобы жениться на Анне Болейн, которая наотрез отказывалась становиться его любовницей, король, втянутый в сложный и мучительно долгий (бракоразводный процесс с первой супругой Катериной Арагонской длился около семи лет), в пух и прах разругался с Ватиканом и пошел на отделение английской церкви от Рима. Но буквально через три года Генрих VIII обвинил жену, родившую ему дочь (а он так мечтал о наследнике престола, одна дочь у него уже была!), в измене и отправил на эшафот. Потом король воспылал страстью к Джейн Сеймур, фрейлине Болейн, и женился на ней через неделю после казни Анны. Джейн умерла в родах. Когда короля спросили, кого спасать — мать или дитя, он ответил: «Спасите ребенка. Женщин я могу достать столько, сколько угодно».


Хотя первый российский Император был вдвое старше своей супруги Екатерины, она долгое время искренне любила мужа. В разлуке супруги писали друг другу нежные письма и, встретившись вновь, жили в согласии. Только Екатерина могла потушить гневные вспышки царя, во время которых “трещали чубы” у его “птенцов”. В первые годы семейной жизни Петр Великий довольно часто изменял жене. Она об этом знала. Более того, во время продолжительных разлук самолично посылала “девок” к супругу, чтобы он не скучал в дальних краях. А вскоре и сама государыня не осталась в долгу. Екатерина нашла себе интимного друга, или, как тогда говорили, “фаворита” — Виллима Монса. По иронии судьбы, любовник Екатерины был братом Анны Монс — первой возлюбленной молодого Петра I. Получив таинственный донос об отношениях его жены и Монса, Петр, притворно отлучился из дворца. Вернувшись внезапно, он застал Екатерину в объятиях камер-юнкера. По свидетельствам очевидцев, “Петр имел вид такой ужасный, такой угрожающий, что все, увидев его, были охвачены страхом. Он был бледен, как смерть. Блуждающие глаза его засверкали. Его лицо и все тело были в конвульсиях. Он раз двадцать вынимал и прятал свой охотничий нож, который обычно носил у пояса”. Все это время государь тяжело дышал, топал ногами, стучал кулаками по столу, бросал на пол свою шляпу и все, что попадалось под руку. Наконец, уходя из покоев, он хлопнул дверью с такой силой, что разбил ее. Виллим Монс был арестован 9 января 1724 года. Петр не только заставил жену свою смотреть на казнь ее любовника, но, привезя банку со спиртом, в которой плавала отрубленная голова красавца камергера, поставил ее на столик возле кровати и под страхом смерти запретил неверной жене убирать ее или накрывать платком. Сам Петр почивал в другой спальне. Через несколько суток Екатерина, плача, упала на колени перед мужем и три часа вымаливала прощения. Петр отправил банку с головой в Кунсткамеру. Общение между супругами прекратилось. И только когда Петр находился уже на смертном одре, они примирились. Царь скончался ранним утром 28 января (8 февраля) 1725 года на руках Екатерины.