Хроники триффидов: Бешество в масштабе страны

Быть может, это мы видели продромальный период, период предвестников? Прыжки, монотонные выкрики, повышенную социальную и психическую температуру украинского общества, угнетённое состояние, отсутствие сна на Майдане и в жизни, постоянное тягостное беспокойство огромных масс людей. И улыбки не скрывали то, что вся эта майданная весёлость натужная, искусственная. И боль в месте укуса чувствовалась – люди ещё задавали вопросы, отказывались признавать нацистское начало в своих действиях, отказывались признавать, что они ненавидят Россию и всё русское. Только самые заражённые начинали кричать «Смерть русне» и «Москалей на ножи».



«До полного уничтожения России и всего русского.»

До.

Полного.

Уничтожения.

Всего русского.

Прошёл год после Майдана. Быть может, это уже стадия разгара? Повышенная чувствительность к словам «Россия», «русские», «русский язык», «русская история», «братский народ». Раздражительность к общей культуре и общей памяти. Даже к общим героическим предкам. Любые попытки возразить вызывают угрожающую мимику и судороги мышц конечностей, повышенное беспокойство головного мозга. Заражённые становятся агрессивными, буйными, появляются галлюцинации и бред (десятки тысяч воинов ВС РФ на Донбассе, сотни русских танков на границе, везде агенты ФСБ и ГРУ, в каждом городе, в каждом подъезде, везде скрытые бытовые сепаратисты), чувство страха. Заражённые хотят рвать зубами русское мясо, всё русское, всё минимальное похожее на русское.

Это бешенство, rabies. Неизлечимое заболевание. Когда-то его ещё называли гидрофобией. На Украине распространена его разновидность ukrainian rabies. Испокон веков это заболевание называли просто – русофобией.

Название заболевания происходит от слова «бес», да и латинское название rabies имеет ту же самую этимологию. Ещё раньше, в средние века, считалось, что это заболевание – одержимость злыми духами. И когда мы сейчас смотрим на Украину, возникает вопрос...

Дмитрий Дзыговбродский